Здравствуйте, друзья!

Поздравляю милых дам с наступающим Международным женским днем 8 марта!

Сегодня в выпуске:

Am              Dm  E7                Am
Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой.
Am              Dm     E7               Am
Месяц кончается март, скоро нам ехать домой.
  A7                  Dm  G7                 C   E7
Здравствуйте, хмурые дни, горное солнце, прощай.
Am               Dm    E7                 Am
Мы навсегда сохраним в сердце своем этот край.


Нас провожает с тобой гордый красавец Эрцог,
Нас ожидает с тобой марево дальних дорог.
Вот и окончился круг, помни, надейся, скучай.
Снежные флаги разлук вывесил старый Домбай.

Что ж ты стоишь на тропе, что ж ты не хочешь идти.
Нам надо песню запеть, нам нужно меньше грустить.
Снизу кричат поезда. Правда, кончается март.
Ранняя всходит звезда, где-то лавины шумят.

Если Вам не понятны аккорды в песне, посмотрите на сайте раздел "Аппликатура аккордов".

1. На сайте:

2. Первый международный детский фестиваль "ЭКСПЕДИЦИЯ":

Цель Фестиваля "ЭКСПЕДИЦИЯ" - развитие клубов и творческих центров детской песни, а также объединение любителей- "одиночек", до нового уровня культурных связей со всем миром и друг с другом. ПЕСНИ ДЕТСТВА - БЕЗ ГРАНИЦ. Подробнее>>

Заявки на участие необходимо подать в оргкомитет Детского Фестиваля "ЭКСПЕДИЦИЯ" до 1 августа 2005 года по телефону или через e-mail:

(3512) 91-71-88, Юрий Рязанов- e-mail: ryazanov-u@yandex.ru

20 июля, вторник.

Афанасьев и Веселова встали в 02 часа ночи, стараясь не шуметь и не мешать нам, собрались и вышли на Гумачи (1Б).

У нашего отделения "день отдыха и подготовки". С утра солнце, небольшая облачность, прохладный ветер.

После завтрака занялись сборами. Мужчины с рюкзаками ушли на склад за бензином и продуктами, я осталась сторожить и переворачивать с боку на бок огромную кучу вещей, отсыревших в доме и разложенных для просушки на солнце по растресканному бетонному борту пустого бассейна. Главное, удалось просушить матрацы.

Мои загруженные товарищи вернулись со склада всего за полчаса до обеда. Набрали еды на 2100 руб., в том числе три килограмма моркови!!! Оказалось, что цена питания в столовой - 120 руб/день состоит из 90 рублей собственно за еду и 30 рублей за обслуживание.

Наложенная вчера на стертую ногу повязка с дегтярной мазью не помогла, пришлось ее снимать, выпускать водичку. Так и похромала в столовую с повязкой-"пращой" на пятке. Ну, "медленный" инструктор!.. Как же завтра идти в ботинках и с грузом, если сегодня ногу даже в кед невозможно засунуть?!.

После обеда я разбиралась в комнате со снаряжением, Игорь зачем-то вышел, Вадим задремал в своем уголке. Тут пришел Юрий, принес откуда-то гостинец - хитрый местный трехслойный блин, который называется хичин. Теплый еще. Я таких никогда не видела и не пробовала. Развернула, порезала на четыре части.

- Вадюля, - позвал Юра. - Хичин!
- А?.. - спросонья отозвался Вадик.
- Хичин!
- Чё?!.
- ХИЧИН ! ! !
- ЧЁ ? ? ?

Так они орали минуты две. Было похоже, что Вадиму навязчиво снится, как будто Кочерга нецензурно выражается по-китайски.
- Ты что, тоже не знаешь, что это такое?
- Нет, не знаю...
Дождались Игоря, устроили дегустацию загадочного блина, оказалось очень вкусно.

Саша и Лариса вернулись около 16 часов. Вершину покорили, только часа времени им не хватило, чтобы нормально спуститься с ледника - все-таки попали в подлип. Видели мужика с очень интересной техникой хождения на "кошках" и выбивания их от снега: на каждый шаг он как-то вскользь ударял "кошкой" о "кошку", и ком налипшего снега вываливался из-под платформы. Лара потеряла одну из своих лыжных палок.

Девочки сразу же отправились в душ, который, по слухам, только что включили вне графика. Приятно не пережидать очередь! Я намечала помыть голову перед пятидневным выходом наверх, но Юрий запретил это делать из-за простуды. У меня коса полметра длиной - действительно, в нашем сыром склепе волосы не просушить, так что пришлось пожертвовать красотой ради здоровья.

Вечером снова подгоняли "кошки". Саша наточил мой ледоруб.

После ужина Виктор Николаевич задержал наше отделение. Заявил, что начспас не выпускает и хочет посмотреть на команду. Пришли в учебную часть. На стенах крупные черно-белые фотографии (виды гор и портреты альпинистов) и схема района. Нашли, куда и зачем должны идти, а также отчеты о восхождениях на Тютю Западную по 1Б.

Уже в темноте на поляне перед домом расставили палатки, прикинули - моя, вроде, шире, три человека могут жить, а в Юриной с Вадиком - только двое. Значит, отделение "четыре плюс инструктор" вмещается нормально. Кто куда - еще не делились, но на всякий случай напомнила ребятам про "маньяка" и за это нарвалась на очередную порцию шуточек.

Устроили второй ужин - салат из тертой моркови с чесноком и майонезом, картофельное пюре из пакетиков и сосиски.

По ночи взялись шить "бабы" из пенки, чтобы не пришлось заворачивать автоклавы в спальник. Естественно, не успели, потому что в полночь вырубили свет.

21 июля 2004 г., среда.

Встали в 7 часов, чтобы дособирать рюкзаки, - и всё равно не успели до завтрака.

На дворе низкий туман, постепенно он поднимается.

Хорошенько заклеила ногу и под впечатлением знаний, усвоенных по дороге на "Рыжие скалы", проглотила на голодный желудок несколько столовых ложек сахара, чтоб была энергия переть рюкзак на "Райские ночевки". Переживаю состояние близкое к тихому ужасу. Совершенно не представляю, как пойду...

Сразу после завтрака зашли в учебную часть, предварительно дождавшись, когда Ким Кириллович, Виктор Николаевич и другие инструктора проводят отъезжающих на автобусе астраханцев и поревут друг другу в жилетку. Начспас задал несколько вопросов "на засыпку", вроде того, "куда можно уйти в тумане с перевала Суллукол?". Чесался язык сказать, что в тумане можно уйти вообще куда угодно, но сдержалась, чтобы не осложнять жизнь. Вадик честно пытался отвечать, а начспас его с наслаждением "срезал". Потом нас все-таки "выпустили" и отпустили.

Выход наметили на 11 часов. Веселова и Афанасьев подойдут к нам на ночевки попозже - их, вольных птиц, никто не торопит. Саша остановил меня под березой возле дизельной:
- Вы там смотрите, чтоб они у вас наверху не перестрелялись...
- Кто, инструктора?
Саша кивнул. Я сказала:
- Думаю, не перестреляются. Юрий Иванович невероятно терпелив по отношению к москалю. Никак не могу понять, где у него предел.

- Тебе очень повезло, что будешь ходить с Кочергой. Он классный инструктор. Вы у него кипятком писать будете, но альпинизму он вас научит!.. - невесело и без восторга пообещал Афанасьев. (Жаль безумно, но у этих двух очень нравящихся мне людей есть какая-то давняя личная несовместимость во взглядах на альпинизм... Кстати, вскоре выяснится, что Кочерга терпеть не может слов "инструктор" и "тренер" по отношению к себе, и у него серьезные причины для этого.).

Груз на отделение получается какой-то сумасшедший. Справедливости ради наметили оставить инструктору три коробки кускового сахара. Всё равно идет как бы на халяву: палатки, всё питание и веревки тащим мы. Юрий предложил тотализатор - возьмет или откажется нести? Я сказала: "Девять к одному, что не возьмет!". Подумала при этом, не подсунет ли нам еще и своего шмотья, но постеснялась даже озвучить такой бред...

У ребят такие рюкзаки, что смотреть страшно. Ко мне из общественного попала только палатка, клава с аптечкой и пять буханок хлеба, и то рюк получился тяжелый, а коврик пришлось повесить снаружи. Ради интереса приподняла еще недособранный рюкзак Тукмачёва - еле смогла оторвать от пола. Обалдеть можно...

Около 11 часов подошел Виктор Николаевич и, жалуясь, что плохо себя чувствует, сунул Вадиму свой ледоруб, а Игорю - "кошки" и еще какое-то железо. Постоянно ныл и просил не забыть хлеба с маслом и побольше сахара.

- Надюш! - солнечным голосом пропела возникшая на тропке перед домиком Лариса. - Ну что, взял?..

Некоторое время я только в бешенстве давилась шипящими и свистящими согласными, прежде чем нашла пристойные слова для описания ситуации.

- Ну ни хрена себе! - громко возмутилась Ларка и с неподдельным интересом уставилась на нашего инструктора. Леонов даже глазом не моргнул, так был озабочен своим полноценным питанием. Всё ходил и ощупывал вещи - как бы у кого в отделении рюкзак не оказался недогруженным.

Короче, всё с ним стало окончательно ясно... Сделав нам выразительный жест глазами, Юрий сунул "призовой" Сахар под клапан в свой неподъемный рюкзак.

- Так Урал опять победил москалей!

Тронулись в 11:20. Первая сотня метров с немеющими плечами и деревянными ногами... Обкатанные адской мощью селя белые булыжники на месте "Джайлыка"... Мост над белым потоком Куллумкола (интересно, провалится или нет?..).

Шлось не настолько тяжело, как ожидалось, хотя мой рюкзак был килограммов двадцать, а у ребят, вероятно, не меньше тридцати. Мне всё хотелось дождаться, когда инструктор на каком-нибудь привале удалится на "техническую остановку", и приподнять его рюкзачок. Была уверена, что мой тяжелее втрое! Но, вероятно, Леонов нечто подобное подозревал, поэтому либо останавливался метрах в сорока впереди нас, либо, если сидел со всеми, то ни на шаг от своих вещей не отходил.

Юра и Вадик продолжают испытывать физические и прочие немыслимые свойства термобелья и приходят по поводу них во всё больший восторг. И не жарко, и сразу пот отводит, и сохнет на теле очень быстро, и смотрится со стороны почти как спортивный костюм. К слову сказать, моя полувыцветшая черная водолазка в комплекте со штопаными-перештопанными скалолазными штанами в обтяжку выглядит издали вещью в том же стиле, а если еще учесть, что мы все трое ростом не обижены и сложения далеко не толстого, то понятно, за что перед выходом Ларка обозвала нас "люди в черном". Только Игорюня Конников выбивается из "униформы", потому что всем спортивным костюмам он предпочитает светлую городскую рубашку и курортного вида белую кепочку, что делает его похожим не на сурового альпиниста, а на добродушного садовода.

Да, на том разведывательном выходе с Афанасьевым мы далеко не дошли до "Райских ночевок"!.. Нужно было идти еще выше по реке. Здесь-то, перед началом крутого взлета, я внезапно "сдохла" на крупном курумнике. Ни с того ни с сего мощность упала, а с нею и темп. (Как говорит в таких случаях мой муж Дима: "Сахар кончился!"). Кое-как доплелась до ручейка, где народ повалился отдыхать и умываться. Юрий подошел, проверил пульс. Чувствую, как моя кровь долбит в холодные подушечки его пальцев. Переспрашиваю почти беззвучно:
- Сто сорок?!
Он показывает глазами: "Да".
- Сколько у нее? - бодро интересуется Леонов.

Ох, как отправит сейчас вниз!.. И попробуй докажи такому, что потом я обязательно привыкну, втянусь, приду в норму... Только и могу, что глазами кричать: "Юрий Иванович, не выдавайте меня, пожалуйста!!!".
- Сто двадцать.
- Ну, это нормально!..
(Спасибо!!! Мне сразу дышится легче. Спасибо, не выдал...)

Рядом с нами уходит далеко вверх по склону спусковой кулуар - широкий, почти прямой желоб, протоптанный в глубину сантиметров на тридцать. Юрий рассказывает, как по этому кулуару в былые времена "четыре борзых КМСа" слетали вниз, обгоняя ими же самими сброшенные камни... С некоторой досадой понимаю, что в данном случае это говорится не только ради юмора, но и чтобы проверить состояние ослабевшего участника: если на шутки не реагирует - дело плохо. Есть такой инструкторский прием, плавали - знаем!..

Снова впрягаемся в рюкзаки и начинаем подъем вдоль кулуара по тропе, зигзагами петляющей среди кочек. Склон такой крутизны, что стоит вытянуть руку - и касаешься травы. Трудно, но терпимо, и уже виден перегиб. Вадим дышит очень тяжело, к тому же его бронхит добивает, Игорюня тоже здорово вымотался, даже Леонов сильно запыхался. На всякий случай внимательно приглядываюсь к ребятам - не дай Бог кому-нибудь на таком месте "поплыть"! - и сама стараюсь дышать ровно и двигаться плавно, чтоб не закружилась голова. Виктор Николаевич внезапно требует устроить привал. Останавливаемся. В это время слышу тихие переговоры:
- Вадюля, присматривай за Надеждой.
- Понял.

Кочерга со своим огроменным баулом, в котором сам, наверно, спокойно мог бы переночевать, быстро уходит от нас вперед. Ага, сейчас добежит до ночевок, сбросит рюкзак, вернется за моим и отберет всю сладость триумфа и награду за терпение!.. Рвусь скорее двинуться дальше. Наконец, встаем. Вот и перегиб, потом поляна с травкой, на ней палатки. Точно, Юрий уже идет навстречу. Рюкзак не отдаю, потому что чувствую себя нормально. Он видит это и не настаивает.

Уходим далеко за густонаселенную стоянку, на тихое и скрытое от чужих глаз любимое место Кочерги, где он "двадцать лет утаптывал площадку для палатки", где даже течет отдельный ручей. Сбрасываем рюкзаки, отдыхаем... Время - 15:20. Тепло, поначалу даже жарко, но снизу потягивает ветер.

Если существует отдельно взятый земной рай в пределах Адырского ущелья, то это здесь. Не знаю, кто как, но мы с Вадимом влюбляемся в это место с первого взгляда и по уши... На небольшом перегибе склона, среди цветов и травы - три площадочки под палатки, недалеко справа - чистый ручей из нескольких рукавов, еще дальше - невероятная и неприступная зубастая пила, знаменитый "Джайлыковский забор". Один из ближайших жандармов, отвесный вертикальный треугольник, я тут же мысленно прозвала "Пти-Дрю", настолько он похож на легендарную стену. До зуда в конечностях хочется там полазить, и в то же время страшно: я маршруты такой сложности еще не ходила. Но как хочется!..
С гор то и дело спускаются группы альпинистов, и все мимо. А мы ждем, потому что средняя площадка занята серо-синей палаткой. Люди явно на восхождении, к вечеру должны вернуться и, скорее всего, сразу пойдут вниз. Поэтому мы с устройством лагеря не торопимся, а чистим овощи на суп.

- Какие у вас палатки? - интересуется Виктор Николаевич.
- Двух- и трехместная.
- Так... Ну, ребята, вы знаете, что я очень, очень отрицательно отношусь к курению... Я сам никогда не курил и другим не советую, да; но раз уж так вышло, то уж пускай одна будет курящая палатка - это Вадим и Юра, и с вами Надя. А мы с Игорем тогда в другой, Игорь ведь не курит?..

- Yes!!! - не могу удержаться от торжествующего жеста обеими руками.

О, пусть я лучше стану пассивной курильщицей, пусть меня тошнит и рвет на высоте от никотина, но только подальше от занудства и прилипчивости... О, бедный, бедный Саныч!..

"Инструкторская" палатка становится рядом с неизвестной, а мы выбираем место на пригорочке, почти в веревке от них. Тишина, автономия, захватывающий вид с травяного обрыва в сторону вершин Химик и Озерная. Вытряхиваю из мешка свой "RedFox", который замечательно проявил себя в двухнедельном походе по Алтаю.

Укрепив оттяжки камнями, Юрий с Вадимом почему-то присаживаются в сторонке и говорят сдержанно-печальными голосами:

- Ты, Надежда, если что...
- Если мы вдруг будем плохо себя вести...
- Так ты это...Только скажи...
Мы тогда пойдем в камнях спать...
Перестаньте из меня слезу давить!!! - я из-за них чуть не всхлипнула. - Не надо спать в камнях! Пожалуйста, заходите, селитесь...

Площадка под палаткой оказалась не слишком ровной, поэтому из лишних вещей и снаряжения, определенным образом размещенного под ковриком, каждый выкладывает себе собственное "анатомическое лежбище" по форме выпуклостей тела.

Около 18 часов к нам доходят Саша и Лариса, они ставят палатку метрах в ста выше по склону. Начинается типично-привычный альпинизм с готовкой на примусе, с палатками, где из необычного - только помойка клав не ледяной, а подогретой водой с моющим средством.

Вскоре на верхней тропе показались два альпиниста, свернули к нам.
- Что-то ни хрена не узнаю нашу полянку! - взвинченно выкрикнул издали один из них, размашисто спускаясь к своей палатке.
- Вы ночевать будете? - нейтрально спросил Кочерга.
- Нет, стихи читать! А можем еще и станцевать!..

Стало неприятно, но никто из нас не сказал им ничего плохого: ясное дело, мужики с горы пришли, должно быть, "наелись" там, устали, а тут уединение нарушено, вот и психуют. Не делиться ведь теперь, кто где и сколько лет площадки топтал!..

С 19 часов снизу стал натягиваться туман, к темноте - сплошной. Пока позволяло освещение, спешно дошили "бабы" из коврика. Стемнело в 21 час.

Выпала роса на палатку.

22 июля 2004 г., четверг.

Спалось плохо. Во-первых, тукмачёвский храп над ухом - это совсем иное, чем он же из дальнего угла комнаты. Во-вторых, боялась проспать подъем на ледовые занятия, а будильник, подвешенный на цепочке в тридцати сантиметрах над моим носом, постоянно покачивался от каких-то сквозняков и ужасно действовал на нервы.

В половине второго ночи - чужой, но удивительно знакомый голос возле палатки:
- Юра! Юра!..
Кто-то снаружи ищет вход. Проснулись, открыли "молнию".

Это же Алексей Харитонов из Челябинска! Несколько раз его на Шихане видела. А вечером даже не врубилась сослепу, что он из пришедшей сверху двойки. Оказалось, его товарищ, который так сильно нервничал, на этом восхождении (Джайлык по 4А с севера) пожег глаза, плохо себя чувствует, и нужно "что-нибудь от сердца". Отдали им валидол из аптечки.

Выглянули "на улицу" - крупные звезды и Млечный путь.

В 05:30 сработал будильник - еле услышала, так тихо. На дворе дождь, густой туман.

Встали в половине седьмого, когда дождь перестал. Сварили жидкую манку. Леонов жрет масло, как трактор, ничего не делает, только требует себе. Симпатий со стороны участников это ему не добавляет. Кочерга продолжает разыгрывать цирковой номер "Чудеса терпения", что для него не слишком трудно, поскольку Виктор Николаевич, похоже, его панически боится. А Тукмачёв, Конников и я уже прикидываем, когда, куда и в каком случае мы своего москаля все-таки "пошлём".

В 08:30 отделение новичков отправилось на снежно-ледовые занятия, а Веселова и Афанасьев - гулять в сторону пика Джайлык. Саша попросил у меня фотоаппарат поснимать "пятерочные" маршруты. Предупредила, что пластмассовая оптика для таких целей не подходит и что, скорее всего, выйдет всё нерезко.

Мы перескочили ручейки, спустились по средней и крупной сыпухе, обогнув конец "Джайлыковского забора", подошли к леднику Юном, где прослушали леоновскую лекцию по горному рельефу, потом нацепили "кошки" и в 09:30, одетые в свое брезентовое рванье, вышли на лед. Полюбовались на открывшийся вдалеке Эльбрус, пока он не потерялся в тучах.

Ледник некрутой, открытый. Верхний слой льда рыхловатый, ходить по нему легко. Пробовали разные способы хождения вверх, вниз и траверсом, рубили ступени, винтили ледобуры. (Все-таки база есть, и хотелось бы чего-то более серьезного, потому что опасаюсь льда: в свой второй сезон однажды сильно полетела на нем и не смогла зарубиться...) Потом нашли участок с трещинами и прыгали через них в связках.

В 14:00 съели перекус и занялись снегом. Снежничек попался дохловатый, узкий и недлинный, причем с одного краю под ним текла вода. Пока наша тройка под руководством Виктора Николаевича в нижней части топтала ступеньки туда-сюда, Юрий наверху отрабатывал самозадержание. Вдоволь навалявшись, ушел курить на морену. Леонов к нему не цепляется: рискнул бы перворазрядник "строить" КМСа!..

Мы пробовали глиссировать на ботинках и останавливаться, потом разбегались сверху, падали, перекатываясь несколько раз через спину, и зарубались. Среди нас снег лучше всех получается у Игоря. Я забыла, что на обвязке навешаны карабины, жумар и спусковуха, и в падении так приложилась бедром обо всё это железо, что в глазах потемнело. Постоянно забываю, есть на ногах "кошки" или нет, и на всякий случай автоматически сгибаю колени, и тормозить ботинками начинаю где-то через секунду, лишь точно вспомнив, что "кошек" нет. Ощущение, что за три года часть навыков притупилась и что если мы целых три дня занимались скалами, то единственный день на снег и лед разом - маловато будет. Если у меня рефлексы не восстановились, то можно вообразить, что за каша останется в голове у Вадима, на которого всё это вывалилось в первый раз.

Обратно шли тропой по гребню морены, у ледника Западный Юном видели сверху в треугольнике моренных Валов красивое сине-зеленое озеро. Дальше - мимо "Среднекичкидарских ночевок" на моховых площадках. Удивительно, что Виктор Николаевич не слишком ломился вниз. Тем не менее очень устала с недосыпу и от физических упражнений.

Пришли домой на "Райские ночевки" в 16:30. Обедали макаронным супом, ужинали гречкой.

Возвращая "мыльницу", Саша признался, что вместо обещанных пяти кадров исщёлкал на виды Джайлыка около пятнадцати, то есть почти половину пленки. (Уже в Снежинске, посмотрев напечатанные и (я предупреждала!!) нерезкие стены, Кочерга сказал, что ни одна "пятерка" так на снимках и не отразилась).

Завтра по плану день отдыха. Мы бы хотели, конечно, уже идти на гору, но Виктору Николаевичу, похоже, лень. Он предлагает завтра перенести лагерь еще на час хода вверх, на плечо Шогенцукова. Кажется, Юрий не смог его переубедить.

Саша и Лариса ушли вниз, в "Уллутау". На тропе их накрыли сумерки, постепенно стемнело. Лара шла впереди и, о чем-то задумавшись, светила себе под ноги фонариком. Вдруг прямо перед ней из темноты в ярком луче возникла жующая ослиная морда. От неожиданности Лариска издала нечеловеческий вопль, за которым последовал флегматичный Сашин вопрос:
- Что, укусил?..

Саша шел следом без фонаря, поэтому к темноте привык и хорошо видел пасущихся на траве ослика с лошадью, и посчитал, что так орать Ларка могла только в случае, если животное на нее напало.

Основные стоянки на "Райских ночевках" опустели, теперь на них нашествие любопытствующих туров.

В 19:20 наползло облако и резко похолодало.

Долго сидела на камне, проливая слезы в затянутый "молоком" обрыв, откуда иногда выступали снега и скалы. Думала о горах. О том, что они САМОЦЕННЫ как шедевр творения Божьего. О том, что впервые в жизни попала в отделение, где не надо никому ничего доказывать, не надо стараться никому понравиться, произвести нужное впечатление, и потому мне настолько хорошо и спокойно на душе. Мне нравится, что мы четверо так непохожи между собой: постоянно спешащий Игорь с его вечной скороговорочкой, внезапно проявивший при подготовке к выходу удивительную хватку завхоза; спокойный Вадим, имеющий очаровательную привычку разговаривать репликами из хороших фильмов и всеми любимых мультяшек; Юрий, немыслимо сочетающий в себе крайнюю жёсткость и поразительную чуткость; наконец, я, "...гуманитарий! Как ты можешь быть такой рассудочной??!".

Это мне Кочерга сегодня выдал - насчет рассудочности. Ох, как мы схлестнулись в неожиданной "мировоззренческой разборке"!.. Видите ли, не вписываюсь в рамки стандартного поведения женщин в альпинизме. Видите ли, у них в "Джайлыке"... Да, у нас, начиная со сборов в "Ала-Арче", новичкам внушались иные требования и правила, чем у них в альплагере "Джайлык". Да, наверное, ходить в команде только с теми людьми, которых любишь, гораздо приятнее, чем со случайными и не внушающими доверия. Но такой команды у меня еще не было, и счастье Юрия, что у него такая команда была. СЧАСТЬЕ!!!

Только если он думает, что на этом основании я не задержусь в альпинизме, то поздно спохватился. Я попала в этот мир и влюбилась в него задолго до знакомства с Кочергой, и намерена остаться в горах независимо от его мнения на мой счет.

Присылайте в рассылку:

Ваши письма, рассказы, песни будут использоваться при формировании рассылки. Если Вы не хотите, чтобы Ваш E-mail появился в рассылке, скажите об этом в письме!

Буду рад конструктивной критике, Вашим пожеланиям и предложениям. От ошибок никто не застрахован. Если вдруг вы их где-то найдёте, большая просьба - сообщите об этом мне.